Дорогие наши читатели давно просили нас провести небольшой анализ работы/монографии Ролана Барта «Текстовой анализ одной новеллы Эдгара По» (1973). Хотим уточнить, что это краткий анализ, в котором раскрыты следующие вопросы:
1) Почему Барт различает понятия «произведение» и «текст»?
2) Что понимает Барт под «произведением» и под «текстом»?
3) Какую структуру и методологию исследования избирает Барт для анализа новеллы Эдгара По?
4) Как называется новелла Эдгара По?
5) Сколько лексий выделяет Барт для исследования текста?
Статья будет интересна студентам, филологам, литературоведам.
Почему Барт различает понятия «произведение» и «текст»?
Ролан Барт в своей монографии чётко различает понятия «произведение» и «текст», так как считает, что произведения «современной литературы вовсе не являются текстами». В его работе эти два понятия находятся в оппозиции, которая напоминает разграничение, предложенное Лаканом: «реальность» показывается, а «реальное» доказывается.
Позиция «произведения»:
— есть вещественный фрагмент, занимающий определенную часть книжного пространства (например, в библиотеке);
— произведение наглядно, зримо (в книжном магазине, в библиотечном каталоге, в экзаменационной программе);
— произведение может поместиться в руке;
Позиция «текста»:
— поле методологических операций;
— доказывается, высказывается в соответствии с определенными правилами (или против известных правил);
— текст размещается в языке, существует только в дискурсе;
Для Барта «текст» — не продукт распада произведения, наоборот, «произведение» есть шлейф воображаемого, тянущийся за «текстом».
Текст ощущается только в процессе работы, производства. Отсюда следует, что Текст не может неподвижно застыть (скажем, на книжной полке), он по природе своей должен сквозь что-то двигаться — например, сквозь произведение, сквозь ряд произведений.
Что понимает Барт под «произведением» и под «текстом»?
- «Произведение» — традиционное понятие, которое существует издавна и по сей день мыслиться «по-ньютоновски».
- «Текст» — новый объект, полученный в результате сдвига или преобразования прежних категорий.
- «Текст — это такое социальное пространство, где ни одному языку не дано укрыться и ни один говорящий субъект не остается в роли судьи, хозяина, аналитика, исповедника, дешифровщика.»
По Барту текст подлежит наблюдению не как законченный, замкнутый продукт, а как идущее на наших глазах производство, «подключенное» к другим текстам, другим кодам (сфера интертекстуальности), связанное тем самым с обществом, с историей, но связанное не отношениями детерминации, а отношениями цитации.
В монографии Барт рассматривает пропозиции «произведения» и «текста», которые касаются таких вопросов, как «метод», «жанры», «знак», «множественность», «филиация», «чтение» и «удовольствие».
Текст
- Текст не следует понимать, как нечто исчислимое.
- Текст не ограничивается и рамками добропорядочной литературы, не поддается включению в жанровую иерархию, даже в обычную классификацию.
- Текст — это и есть то, что стоит на грани речевой правильности (разумности, удобочитаемости и т. д.)
- Текст всегда в буквальном смысле парадоксален.
- Текст познается, постигается через свое отношение к знаку.
- В Тексте означаемое бесконечно откладывается на будущее.
- Текст уклончив, он работает в сфере означающего.
«Означающее следует представлять себе не как «видимую часть смысла», не как его материальное преддверие, а, наоборот, как его вторичный продукт (aprèscoup). Так же и в бесконечности означающего предполагается не невыразимость (означаемое, не поддающееся наименованию), а игра; порождение означающего в поле Текста (точнее, сам Текст и является его полем) происходит вечно, как в вечном календаре, — причем не органически, путем вызревания, и не герменевтически, путем углубления в смысл, но посредством множественного смещения, взаимоналожения, варьирования элементов.»
- Тексту присуща множественность.
«Это значит, что у него не просто несколько смыслов, но что в нем осуществляется сама множественность смысла как таковая — множественность неустранимая, а не просто допустимая.»
- В Тексте нет мирного сосуществования смыслов.
«Текст пересекает их, движется сквозь них; поэтому он не поддается даже плюралистическому истолкованию, в нем происходит взрыв, рассеяние смысла.»
- Текст не подчиняется «авторскому праву».
- Текст распространяется в результате комбинирования и систематической организации элементов.
- В Тексте нет органической цельности; его можно дробить можно читать, не принимая в расчет авторское мнение; при восстановлении в правах интертекста парадоксальным образом отменяется право наследования.
- Текст, нередко уже в силу своей «неудобочитаемости», очищает произведение (если оно само это позволяет) от потребительства и отцеживает из него игру, работу, производство, практическую деятельность.
- Текст требует, чтобы мы стремились к устранению или хотя бы к сокращению дистанции между письмом и чтением, не проецируя еще сильнее личность читателя на произведение, а объединяя чтение и письмо в единой знаковой деятельности.
- Текст связан с наслаждением, то есть с удовольствием без чувства отторгнутости.
«Текст осуществляет своего рода социальную утопию в сфере означающего; опережая Историю (если только История не выберет варварство), он делает прозрачными пусть не социальные, но хотя бы языковые отношения; в его пространстве ни один язык не имеет преимущества перед другим, они свободно циркулируют (с учетом «кругового» значения этого слова).»
Произведение
- Произведение есть вещественный фрагмент, занимающий определенную часть книжного пространства.
- Произведение поддается включению в жанровую иерархию.
- Произведение замкнуто, сводится к определенному означаемому.
«Этому означаемому можно приписывать два вида значимости: либо мы полагаем его явным, и тогда произведение служит объектом науки о буквальных значениях (филологии), либо мы считаем это означаемое тайным, глубинным, его нужно искать, и тогда произведение подлежит ведению герменевтики, интерпретации (марксистской, психоаналитической, тематической и т. п.).»
- Произведение в целом функционирует как знак; закономерно, что оно и составляет одну из основополагающих категорий цивилизации Знака.
- Произведение малосимволично, его символика быстро сходит на нет, то есть застывает в неподвижности.
«Текст всецело символичен; произведение, понятое, воспринятое и принятое во всей полноте своей символической природы, — это и есть текст.»
- Произведение включено в процесс филиации.
«Принимается за аксиому обусловленность произведения действительностью (расой, позднее Историей), следование произведений друг за другом, принадлежность каждого из них своему автору.»
- Произведение отсылает к образу естественно разрастающегося, «развивающегося» организма (показательно двойственное употребление слова «развитие» — в биологии и в риторике).
- Произведение обычно является предметом потребления («вкусовая» оценка, а не способ чтения).
- Произведение не всегда доставляет удовольствие, и это ощущение остается отчасти удовольствием потребительским.
Какую структуру и методологию исследования избирает Барт для анализа новеллы Эдгара По?
Для анализа Бартом был выбран небольшой рассказ Эдгара По в переводе Бодлера: «Правда о том, что случилось с мистером Вальдемаром».
Для исследователя интересны формы, коды, через которые идет возникновение смыслов текста. В своем анализе он исследует пути смыслообразования. Суть данной работы соприкасается с вопросами теории, практики, выбора, возникающими в ходе извечной борьбы между человеком и знаком.
Барт говорит следующее: «Для полной ясности я должен добавить следующее: анализируя смыслообразование текста, мы сознательно воздержимся от рассмотрения некоторых проблем; мы не будем говорить о личности автора, Эдгара По, не будем рассматривать историко-литературные проблемы, с которыми связано его имя; не будем учитывать и тот факт, что речь идет о переводе; мы просто возьмем текст как он есть, тот самый текст, который мы читаем, и не станем задумываться о том, кому следовало бы изучать этот текст в университете — филологам-англистам, филологам-французистам или философам.»
Почему Барт выбрал текстовый анализ текста: особенности его анализа
Для него структурный анализ применяется главным образом к устному повествованию (мифу); текстовой же применяется исключительно к письменному тексту.
Для проведения текстового анализа рассказа Барт использует некоторую совокупность исследовательских процедур. Он свёл эти процедуры к четырем пунктам:
- Предлагаемый для анализа текст расчленяется на примыкающие друг к другу и, как правило, очень короткие сегменты (фраза, часть фразы, максимум группа из трех-четырех фраз); все эти сегменты нумеруются, начиная с цифры 1 (на десяток страниц текста приходится 150 сегментов).
Эти сегменты являются единицами чтения, Барт обозначает их термином «лексия».
«В общем, деление повествовательного текста на лексии проводится чисто эмпирически и диктуется соображениями удобства: лексия — это произвольный конструкт, это просто сегмент, в рамках которого мы наблюдаем распределение смыслов; нечто, подобное тому, что хирурги называют операционным полем: удобной будет лексия, через которую проходит не более' одного, двух или трех смыслов (налагающихся друг на друга в семантическом объеме данного фрагмента текста).»
- Затем в пределах каждой лексии Барт прослеживал смыслы.
«Смыслы — коннотации лексии, ее вторичные смыслы. Эти коннотативные смыслы могут иметь форму ассоциаций.»
- На данном этапе Барт последовательно, шаг за шагом, выявляет структурацию текста и его чтения. Эта главная особенность Бартовского анализа.
В своем анализе новеллы Эдгара По, он выделяет два структурных принципа:
а) искривление: элементы одной цепочки или одного кода разъединены и переплетены с инородными элементами; цепочка кажется оборванной (например, ухудшение состояния Вальдемара), но она подхватывается дальше, иногда — гораздо дальше; в результате возникает читательское ожидание; теперь мы даже можем дать определение цепочки: это плавающая микроструктура, создающая не логический объект, а ожидание и разрешение ожидания;
б) необратимость: несмотря на «плавающий» характер структурации, в классическом, удобочитаемом рассказе (таков рассказ По) имеются два кода, которые поддерживают векторную направленность структурации: это акциональный код (основанный на логико-темпоральной упорядоченности) и код Загадки (вопрос венчается ответом); так создается необратимость рассказа.
- Барт определяет отправные точки смыслообразования текста.
«Основу текста составляет не его внутренняя, закрытая структура, поддающаяся исчерпывающему изучению, а его выход в другие тексты, другие коды, другие знаки; текст существует лишь в силу межтекстовых отношений, в силу интертекстуальности. Мы начинаем понемногу осознавать (благодаря другим дисциплинам), что в наших исследованиях должны сопрягаться две идеи, которые с очень давних пор считались взаимоисключающими: идея структуры и идея комбинаторной бесконечности. Примирение этих двух постулатов оказывается необходимым потому, что человеческий язык, который мы все глубже познаем, является одновременно и бесконечным, и структурно организованным.»
Сколько лексий выделяет Барт для исследования текста?
Предлагаемый для анализа текст расчленяется на примыкающие друг к другу и, как правило, очень короткие сегменты (фраза, часть фразы, максимум группа из трех-четырех фраз). Все эти сегменты нумеруются, начиная с цифры 1 (на десяток страниц текста приходится 150 сегментов). Эти сегменты являются единицами чтения — «лексиями».
В своей работе по новелле Эдгара По Барт выделяет 110 лексии и проводит фрагментарный анализ:
- Анализ лексий 1 — 17
- Акциональный анализ лексии 18—102
- Текстовой анализ лексии 103—110
«…мы просто пытались уловить повествование в процессе его становления (что подразумевает одновременно идею структуры и идею движения, идею системы и идею бесконечности). Наша структурация не идет дальше или глубже той, которая спонтанно возникает в процессе чтения. Таким образом, наша задача сейчас состоит не в том, чтобы выявить «структуру» новеллы По, тем менее — структуру всякого повествования вообще. Мы просто хотим, не будучи уже прикованы к той или иной точке текста, бросить общий взгляд на основные коды, выделенные нами.»
